Александр Калинов из офицерской династии. В уголовно-исполнительной системе отслужил больше 20 лет. Другой работы в его родном мордовском посёлке просто не было. Когда обзавёлся семьёй, переехал в Калининград. Предложили повышение по службе. И всё было хорошо до тех пор, пока у жены не обнаружили серьёзную болезнь. В 2015 году после длительного лечения супруга умерла. На Белгородчине вдовцу предложили должность зама по тылу в ИК-4. Проще говоря — завхоза.
«В январе 2017 года Калинова приказом сверху буквально на несколько дней назначили временно исполнять обязанности начальника колонии. Пока шеф догуливал отпуск. Это сейчас подполковник понимает, зачем нужна была эта рокировка — ради его подписи в важных документах. Он подписал 12 контрактов о поставке консервной продукции для МВД. Качество товара полицейских не устроило. Потом начались проверки, комиссии. И на завхоза Калинова, как он сам говорит, решили повесить неисполнение всех госконтрактов», — рассказывает адвокат по уголовным делам Вячеслав Лоскутов.
Предлагали уволиться, но офицер решил искать правду. Собрал компромат и даже договорился о приёме в Главном управлении ФСИН России. Но до Москвы Калинов так и не доехал. Его задержали по подозрению во взятке. Два эпизода по 180 тысяч рублей — за содействие в УДО осуждённым, хотя к этой деятельности завхоз вообще отношения не имеет.
«Взятка подтверждается показаниями свидетеля-осуждённого, который был под властью администрации. В таком положении он может сказать всё что угодно. Дмитрий Юдин, по материалам дела, в качестве посредника через подполковника Калинова помогал другим зэкам раньше срока выходить на волю. И таких, с позволения сказать, «свидетелей» у следствия изначально было не меньше десятка. Но до суда дошёл только Юдин. Да и тот на одном из заседаний неожиданно заявил, что его под пытками заставили оговорить Калинова оперативники собственной безопасности ФСИН», — говорит адвокат по уголовным делам Вячеслав Лоскутов.
Во время заседания, слушая исповедь Юдина, сотрудники колонии обменивались недвусмысленными жестами, проводя рукой по горлу. От внимания председательствующего это не ускользнуло. По назначению судьи была проведена проверка, но факты избиения осуждённого Юдина не подтвердились.
«Опрошены четверо подозреваемых. Следователь спрашивает: «Вы били?» Он говорит: «Я не бил». Вот так проверка и показала, что сведения не подтвердились, ведь никто не признался. Резонный вопрос: зачем Юдину лезть на рожон и заступаться за офицера ФСИН? И это при том, что ему самому до конца срока оставалось сидеть меньше месяца. Ответ простой: совесть заела, тем более, находясь в колонии, он такого сказать просто не мог. Только дождавшись перевода в СИЗО, решил поведать свою историю. В таких делах всегда фиксируют момент передачи денег, но с поличным офицера не застали, да и счета пустые. Всё строилось только на показаниях заключённых, которых, вероятнее всего, заставили дать показания», — резюмирует адвокат по уголовным делам Вячеслав Лоскутов.
